Мы - истребители - Страница 64

Кстати, спасенный нами «Лавочкин» уже плюхнулся на пузо. На этой площадке я рассмотрел два разбитых «худых», видимо, тоже севших на вынужденную, и сгоревший истребитель. Вероятнее всего, наш.

— Они уходят! Внимание всем! Бьем «в хвост и в гриву»! — скомандовал я, как только понял, что немцы сдулись.

Те, у кого еще оставался боезапас, рванули за улепетывающими гансами — нужно окончательно деморализовать их. Да и если повезет, сбить парочку.

Несмотря на видимый успех этой операции, которую я неожиданно для всех назвал «Операция Ы», правда, так и не дождавшись ни от одного из командиров вопроса почему. Они посчитали, раз я так окрестил ее, значит, так нужно, что меня несколько расстроило: несколько заготовленных ответов, вроде того пресловутого «чтобы никто не догадался», пропали втуне. Так вот, несмотря на видимый успех операции, я считал ее проваленной, и мне понадобилось не так много времени, чтобы убедить в этом весь командный состав полка.

Может, кому-то кажется, что это неправильно, но я ВИДЕЛ, что операция была фактически провалена, несмотря на хвалебные послания из штаба фронта. Парни хоть и были с небольшим опытом, но не спорили со мной — они тоже не слепые.

В течение нескольких часов в подробностях разобрав бой, — тут как раз вовремя подвезли отпечатанные снимки с наблюдателя — мы стали обсуждать найденные ошибки и просчеты.

Тыкая пальцами в карты, снимки, схемы, командиры групп и звеньев до крика спорили, выискивая просчеты, и стояли на своем, если находили. Я же сидел чуть в стороне и в блокноте по пунктам раскладывал всю операцию, начав со звена Архипова.

«В чем же ошибка? — задумался я, поморщившись. В это время Саша Покрышкин что-то горячо обсуждал с Быковым, сбивая с мысли. — Так, здесь Архипов встретился с „Хейнкелями“-приманками, сбил два. Тут попал под сдвоенную атаку, которую ожидал и отбил, сбив одного… Что-то рисунок боя не сходится. Что-то тут не так!»

Оторвавшись от блокнота, я посмотрел на Архипова, который привлекал к себе внимание белоснежными бинтами на голове и руке, и спросил:

— Серег, тебе не показалось странным начало боя?

Почти без задержки лейтенант кивнул и поморщился, придерживая голову одной рукой.

— Было что-то такое. Атаковали меня всего четыре пары, а это, сам знаешь, капля в море. Остальные смотрели, наблюдали, ждали чего-то, я это только в конце боя понял.

— Точно! — Я бросил карандаш на стол и, не обращая внимания, что он скатился на край и упал на пол, пояснил: — Это была ловушка в ловушке. Они ждали не меня, а полк… Как я сразу этот развод не понял?!

— Мне тоже казались странными действия немцев, — согласно кивнул Покрышкин.

— Угу. Что там с допросом пленных? Что сказали? — поинтересовался я у начштаба.

— Не знаю. Еще не доложили. С ними Курочкин работает, — несколько растерянно ответил он. — Сейчас узнаю.

— Я с ним, — быстро пробормотал капитан Быков и выскочил вслед за Литвиновым.

— Ловушка в ловушке? — задумчиво повторил Покрышкин.

— Похоже, нас пытались переиграть… М-да, они ошиблись только в нашей боеспособности, видимо, посчитав слухи из-под Харькова несколько преувеличенными.

— Но о подстраховке они не забыли, — напомнил Архипов. Он знал еще о десяти парах, которых перехватил соседний полк.

— Да, не сильно она им помогла, хотя Седого потрепали изрядно… одиннадцать сбитых, б…!

— Угу, половину полка как корова языком слизнула, — хмуро подтвердил лейтенант Евстигнеев, самый молодой командир звена из присутствующих. Евстигнеев небеспричинно был мрачен — в полку Седого воевал старший брат, про которого всего полчаса назад сообщили, что он получил тяжелое ранение и в госпитале ногу спасти не смогли.

— Так что мы имеем на данный момент? Давайте пробежим весь бой: звено Архипова первыми схлестнулось с немцами. Результат три-четыре в пользу немцев. Звено полностью сбито, погиб старший сержант Головня. Дальше тремя группами Бык атаковал немцев с нижней позиции…

Я монотонно перечислял этапы, включая свои наблюдения, иногда останавливаясь и подробно объясняя тот или иной пункт, заинтересовавший слушателей. В это время вернулись Быков с Литвиновым. Получив от них бумагу с протоколом допроса и быстро прочитав ее, продолжил с небольшими коррективами. В паре мест я все-таки ошибся, но в основном оказался прав.

— …итог всего боя: одиннадцать машин с нашей стороны — это включая второго наблюдателя, которого из зенитки подшибли. Погибли шесть летчиков, восемь находятся в госпиталях. Двадцать пять потеряли немцы. Подполковник Седов потерял одиннадцать машин и восемь летчиков погибшими, сбив девять — в той группе находились самые лучшие немецкие летчики. Каков итог? А итог таков, что немцы все просчитали. И то, что мы поймем, что пост ВНОС дает дезинформацию, и что мы попробуем переиграть их. Все они поняли. Те двадцать пар «мессеров» должны были вести бой наперехват и усталость. Да! Их основная задача была утомить нас, дать израсходовать боеприпасы, а вот другая группа и должна была добить полк, именно там были лучшие пилоты Люфтваффе, с которыми схлестнулись ребята Седого. В принципе план неплох, подвело исполнение, да и везение с нашей стороны тоже. Вопросы будут?

— У меня, — поднял руку капитан Быков.

— Говори.

— Что делать будем? Оставлять это просто так… не по-нашему как-то.

— Согласен. Нужно разработать план с рабочим названием… «Вендетта». Но решать все-таки будет подполковник Середа, когда они с комиссаром вернутся. Главное, чтобы план был готов к их возвращению.